Рязанские ведомости 21.03.2000 По поводу Против кого дружим? В последнее время в различных средствах массовой информации - как российских, так и зарубежных - появились утверждения о том, что в мешках, обнаруженных 22 сентября прошлого года в подвале жилого дома N14/16 по улице Новоселов в Рязани, находилось взрывчатое вещество - гексоген, российские спецслужбы и военнослужащие воздушно-десантных войск обвиняются в причастности к подготовке террористической акции. Так что же было 22 сентября - несостоявшийся теракт или учения? Какова судьба уголовного дела, возбужденного Управлением ФСБ г.Рязани? Об этом наш разговор с начальником следственного отделения УФСБ РФ по Рязанской области, подполковником Юрием Валентиновичем Максимовым. - 23 сентября нами было возбуждено уголовное дело по признакам преступления - "покушение на терроризм". После выступления на государственном телеканале директора ФСБ Н.П. Патрушева, заявившего, что события в Рязани явились следствием широкомасштабных учений в рамках операции "Вихрь-Антитеррор", 27 сентября уголовное дело было прекращено. 2 декабря Генпрокуратура сочла, что уголовное дело было прекращено преждевременно, и, отменив наше постановление, возобновила следствие. Управление ФСБ повторно запросило в НИИ г.Москвы результаты полной экспертизы по обработке вещества, находившегося в мешках из-под сахара, и механического устройства, найденного при них. 15 марта мы получили результаты исследования. Установлено, что вещество во всех образцах (взятых из трех мешков) представляет собой сахарозу - основу сахара, получаемого из свекловичного и тростникового сырья. По химическому составу и внешнему виду исследуемое вещество соответствует сахару в виде пищевого продукта. В представленных образцах следов взрывчатых веществ не обнаружено. Инициирующее устройство не могло быть использовано в качестве средства взрывания, т.к. в нем нет заряда взрывчатого вещества. Следовательно, реально жильцам ничто не угрожало. - Как тогда расценить положительный результат на присутствие взрывчатого вещества, который показал газовый анализатор рязанских саперов? - В арсенале инженерно-технического отдела ОМОБ Рязани есть детектор паров "М-02". Он при анализе дает приличную погрешность, "капризничает" при неблагоприятных погодных условиях. Взрывотехники его не любят и пользуются другим аналитическим набором - "EXPREI", который более точен. При проведенных на месте экспресс-анализах наличие взрывчатого вещества он показал только в одной из нескольких проб, когда анализ проводил начальник ИТО Юрий Васильевич Ткаченко. На его руках, как позже выяснилось, после суточного дежурства остались следы пластита, в состав которого входит гексоген. Необходимо отметить, что подобный "фон" в виде микрочастиц может присутствовать на коже длительное время - до трех месяцев. Чистоты проводимого анализа можно было достичь только при работе в одноразовых перчатках. Увы, они не входят в рабочий комплект специалиста-взрывотехника, а средств на их приобретение нет. Мы пришли к выводу, что только поэтому милиционеры "поставили диагноз" - наличие взрывчатого вещества. Понять их можно: в той тревожной ситуации, когда ночью эвакуировали перепуганных жильцов и люди уже были подготовлены к худшему после взрывов в Москве и Волгодонске, даже один положительный результат анализа давал повод для чрезвычайных мер и решений. Счет в такие моменты, сами понимаете, идет на минуты. Со временем, в более спокойной обстановке, выяснились нюансы экспертизы. - То есть сейчас, спустя полгода после той страшной ночи, можно объяснить жителям злополучного дома, что тяжелейший стресс они перенесли из-за учений ФСБ? - Этим людям можно только посочувствовать и принести извинения. И нам непросто в этой ситуации. Мы воспринимали все события той ночи всерьез, как боевую обстановку. Сообщение об учениях ФСБ РФ стало для нас полной неожиданностью и последовало в тот момент, когда управлением ФСБ были выявлены места проживания в Рязани причастных к закладке имитационного (как позже выяснилось) устройства и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников. Этими учениями преследовалась цель проверить готовность правоохранительных органов области к действиям в экстремальных ситуациях и бдительность граждан. И те, и другие сработали хорошо. Но мы теперь грустно шутим: "Были бы люди менее внимательными, не "валили" бы теперь на наши головы все эти телерепортажи и публикации с вариациями". Не вспоминают же ивановцев, не среагировавших на подобную проверку. На мой взгляд, мы получили достаточно веские основания для того, чтобы дело прекратить в связи с учебным характером событий, имевших место 22 сентября 1999 года в доме по улице Новоселов. В многоголосье журналистских откликов особое внимание рязанским событиям уделила столичная "Новая газета", из номера в номер опубликовавшая ряд материалов собственного расследования. В последнем из них - "Гексоген. ФСБ. Рязань" прямо указывалось на причастность спецслужб и военнослужащих ВДВ к подготовке терактов: "в сентябре 1999 года на военном складе 137-го Рязанского полка ВДВ, расположенном в тридцати километрах от города на территории специализированной базы для подготовки разведывательно-диверсионных отрядов хранился гексоген, расфасованный в 50-килограммовые мешки из-под сахара". Описание обнаружения рядовым, во время караула проникшим в помещение склада и отсыпавшим себе сахарку, оказавшимся, по газетной версии, гексогеном, за что солдата якобы отправили в Чечню, служащие прославленного боевого полка восприняли как оскорбление.. Командир 137-го парашютно-десантного полка подполковник Олег Борисович Чурилов и его сослуживцы встретились с корреспондентом "Рязанских ведомостей", чтобы высказать свое мнение по поводу опубликованного. Они категорически отрицают описанные в статье события, возмущаясь не только непроверенной, но, как они говорят, просто абсурдной информацией. Привожу их доводы: - В тридцати километрах от города есть только 714-й отдельный полигон ВДВ, предназначенный для стрельбы из стрелкового оружия, боевых машин десанта БМД-2 и боевой подготовки подразделений ВДВ. Это обычная для нашего рода войск учеба, не имеющая ничего общего с разведывательно-диверсионной подготовкой. Среди полутора тысяч военнослужащих, проходящих срочную службу в полку, людей с такими инициалами (Алексей П.) может быть несколько десятков. Но ни один наш солдат такой безграмотности в описании служебного распорядка допустить не может. И уж никаких лиц, прикомандированных из Подмосковья для подготовки и заброски в Чечню, с такими инициалами не было. Программа подготовки личного состава для выполнения задач по уничтожению боевиков не включает в себя парашютные прыжки, тем более - в районе 714-го полигона, в условиях которого их невозможно осуществлять нашими средствами десантирования. К тому же последние парашютирования в минувшем году наши служащие совершили в августе. Человек, прикомандированный к полку, не имеет права нести караульную службу. Для таковой необходимо пройти, по меньшей мере, психологическое тестирование и трехстепенную подготовку. На каждый караул составляется постовая ведомость, где указаны фамилии. Ни в одной ведомости за 1999 год никакого Алексея П. не вписано. При несении службы на посту часовой проникнуть в охраняемый объект не может. Естественно, в полку есть склады с оружием и боеприпасами. Часовому зайти туда нет ни права, ни возможности: на дверях замок и слепок с печатью, которые проверяются каждые два часа при смене караульных. Упоминаемых специалистов-подрывников в полку в то время не было, они несли службу в Абхазии и Косове, да и нет у нас технической возможности провести химический анализ веществ. Кроме того, в сентябре 99-го все наши особисты находились в Абхазии, "чужие" для каких-либо расследований в полк не приезжали. И последнее. Наш полк побывал во множестве "горячих точек", в том числе в Чечне. Военнослужащие едут туда исключительно добровольно, по рапорту. И таких очень много. Решая задачи по уничтожению бандформирований, они становятся более опытными, приобретают боевые навыки. Многие военнослужащие полка имеют за плечами не один тяжелейший год опасной службы в зонах боевых действий. Со времени описанных в статье "событий" два полковых батальона участвовали в антитеррористической операции по уничтожению чеченских бандформирований. Там погибло четверо наших ребят. Мы воюем, хороним сослуживцев и переживаем смерть других. В конце восьмидесятых - начале девяностых я служил командиром разведроты 104-го Псковского полка 76-й воздушно-десантной дивизии, потерявшего на днях более восьмидесяти человек в Аргунском ущелье. Лично знал погибшего командира парашютно-десантного батальона Евтюхина: Мы сложно живем здесь и воюем там, а в это время нас обвиняют в пособничестве взрывам домов мирных граждан, в которых живут и наши семьи! В Рязани растут будущие солдаты, которых мы уже сейчас готовим и воспитываем на встречах с ветеранами, в комнате боевой славы полка, на смотрах и праздниках - потому что в современных условиях очень важны военно-патриотическое воспитание, нравственность и примеры героизма. Поэтому опубликованное о нас в "Новой газете" мы считаем моральным ударом, предательством. Я как комполка оставляю за собой право подачи иска о защите чести и достоинства 137-го парашютно-десантного полка. *** Ну что еще можно добавить к уже сказанным и убедительным доводам? Понятно, что время сейчас такое - выборное, а какими бывают технологии агитации на выборах, знаем, опытные. И все же по поводу данных статей возникает один вопрос: "Против кого дружите?". Хотя, собственно, что спрашивать об очевидном? И все же, если уж ратовать за чистоту мундира, то так же чисто все-таки надо действовать и самим, проверяя и подкрепляя фактами опубликованное. Не вплетая в интриги население и солдат, которые сегодня воюют реально, по-настоящему, проливая кровь и хороня товарищей. Воюют за всех нас. За то, чтобы бандиты и террористы не взрывали, не убивали, не грабили и не крали. Противостоять им тоже надо учиться. Даже если эта учеба жестка и сурова. И все же, согласитесь, несравнимо менее драматична, чем реальный взрыв. Татьяна Лурина